Содержание
В наше неспокойное время только и есть отрады, что читать записки князя Петра Андреевича Вяземского, литератора ирландских кровей, неспроста похожего на Пьера Безухова. Только помните, что эти записки написаны в позапрошлом веке и никакого отношения не имеют к сегодняшнему дню. Все совпадения случайны.
Про способность русских к самоуправлению:
«Хоть не рад, да будь готов». — «Без вины виноват». — «Всё — Божие да государево». — «Казённое на воде не тонет и в огне не горит».
В этих пословицах, в этих заветах народной мудрости, мало либеральности, мало гуманности, еще менее пресловутого self-governement».
***
Про статистику:
«Кто-то говорил, что вообще наши статистики скорее статисты, которые, по определению нашего академического словаря, суть актеры без речей на сцене. И от наших статистиков больших речей и чисел ожидать нельзя. В статистику приходится верить более на слово. <…>
В начале столетия и собирания статистических сведений одна местная власть обратилась в один уезд с требованием доставить таковые сведения.
Исправник отвечал: «В течение двух последних лет, то есть с самого времени назначения моего на занимаемое мною место, ни о каких статистических происшествиях, благодаря Бога, в уезде не слышно. А если таковые слухи до начальства дошли, то единственно по недоброжелательству моих завистников и врагов, которые хотят мне повредить в глазах начальства, и я нижайше прошу защитить меня от подобной статистической напраслины».
***
Про импортозамещение:
«Рассказывали, что в предсмертные дни Москвы, до пришествия французов, С. Н. Глинка, добродушный и добросовестный отечестволюбец, разъезжал по улицам стоя на дрожках и кричал: „Бросьте французские вина и пейте народную сивуху! Она лучше поможет вам“. Рассказ, может быть, и выдуманный, но не лишённый красок местности, современности и личности».
***
Про чиновников и народ:
«При Павле, несмотря на весь страх, который он внушал, все еще первые года велись несколько екатерининские обычаи; но царствование Александра, при всей кротости и многих просвещённых видах, особливо же в первые года, совершенно изгладило личность. Народ омелел и спал с голоса. Все силы оставшиеся обратились на плутовство, и стали судить о силе такого-то или другого сановника по мере безнаказанных злоупотреблений власти его».
***
Про урбанистику:
«Известно, что император Александр Павлович в последние годы своего царствования совершал частые и повсеместные поездки по обширным протяжениям России. В это время дорожная деятельность и повинность доходила до крайности. Ежегодно и по нескольку раз в год делали дороги, переделывали их и все-таки не доделывали, разве под проезд государя, а там опять начнется землекопание, ломка, прорытие канав и прочее».
***
Про освещение мировых событий в отечественной прессе:
«Посмотрите, до какой нелепости доходят наши газеты: С.-Петербургские Ведомости, № 220, 11 августа, сопоставляют патриотическую песню, сочиненную князем черногорским, и песню турецкую. Про первую говорят „Гимн черногорцев преисполнен рыцарского великодушия и глубоко человечного чувства“. Другой, то есть турецкий: „воплями дикой свирепости и жестокого изуверства“. А дело в том: вся разница в гимнах заключается в следующем: сербы алчут турецкой крови, турки — сербской. Сербы поют: „Раны моей души будут исцелены турецкою кровью“; турки поют: „Омочи в сербской крови свой меч“. Не много рыцарства и человечности ни там, ни здесь, а одна человеческая кровожадность, которая, к прискорбию, свойственна всем народам, когда они враждуют и воюют между собой. Тут турки те же христиане, а христиане те же турки».
***
Про «особый путь»:
«В чувстве этой народности есть что-то гордое, но вместе с тем и холопское. Как пруссаки ненавидят нас потому, что мы им помогли и выручили их из беды, так наши восточники ненавидят Запад. Думать, что мы и без Запада справились бы, — то же, что думать, что и без солнца могло бы светло быть на земле. <…>
Выдумывать новое просвещение на славянских началах, из славянских стихий — смешно и безрассудно. Да и где эти начала, эти стихии? Отказываться от того просвещения, которое ныне имеешь, в чаянии другого просвещения, более родного, более к нам приноровленного, то же, что ломать дом, в котором мы кое-как уже обжились и обзавелись, потому что по каким-то преданиям, гаданиям, ворожейкам где-то, в какой-то потаенной, заветной каменоломне должен непременно скрываться камень-самородок, из которого можно построить такие дивные палаты, что пред ними все нынешние дворцы будут казаться просто нужниками. Вот эти русославы и ходят все кругом этого места, где таится клад, с припевами, заговорами, заклятьями и проклятьями Западу, а своего ничего вызвать и осуществить не могут. Один пар бьет столбом из-под обетованной их земли».
***
Про «патриотов»:
«Выражение „квасной патриотизм“ шутя пущено было в ход и удержалось. В этом патриотизме нет большой беды. Но есть и сивушный патриотизм; этот пагубен: упаси Боже от него! Он помрачает рассудок, ожесточает сердце, ведет к запою, а запой ведет к белой горячке. Есть сивуха политическая и литературная, есть и белая горячка политическая и литературная».
***
Про народное возмущение:
«Не помню, кто рассказывал мне, что в России, проезжая в рабочую пору и в рабочий день через какую-то деревню и видя весь народ расхаживающим по улице, спросил он с удивлением у мужиков о причине такого явления. „Мы бунтуем“, — отвечали ему спокойно несколько голосов».
***
Про всё вообще:
«И в политическом отношении должны мы верить бессмертию души и второму пришествию для суда живых и мертвых. Иначе политическое отчаяние овладело бы душою».
