Уже сидя в тюрьме во время Нюрнбергского процесса, Герман Геринг дал интервью психологу Густаву Гилберту. Когда собеседники с очередной раз коснулись темы войны, Гилберт высказал мысль, что, в отличие от Геринга, он отнюдь не уверен в том, что простой народ так уж благодарен фюреру за войну и разруху.
— Естественно, народ войны не хочет, — пожал плечами Геринг. — С какой стати какому-нибудь бедняку-крестьянину ставить на карту свою жизнь, если самое большее, на что он может рассчитывать после войны, так это на возвращение домой целым и невредимым. Простой народ к войне не стремится ни в России, ни в Англии, ни в Америке, и Германия — не исключение. Это ясно. Но в конечном итоге политику страны определяет вождь, и не составляет труда уговорить народ согласиться пойти на войну, причем государственный строй особой роли не играет — то ли это фашистская диктатура, то ли коммунистическая, то ли парламентская демократия.
— Правда, с одним отличием, — возразил Гилберт. — В условиях демократии народ наделен правом сказать свое слово через своих избранников, а в США — правом объявления войны наделен лишь Конгресс.
— Все это, конечно, прекрасно, но народ, вне зависимости от того, наделен он избирательным правом или же нет, всегда можно заставить повиноваться фюреру. Это нетрудно. Требуется лишь одно — заявить народу, что на его страну напали, обвинить всех пацифистов в отсутствии чувства патриотизма и утверждать, что они подвергают страну опасности. Такой метод срабатывает в любой стране.
Цитата по книге Густава Гилберта «Нюрнбергский дневник»
