- Умение сказать «спасибо» — одна из важных привычек.
- Всякое ремесло имеет свои тайны и требует таланта.
- Чем раньше человек перестает ханжить и выдавать желаемое за действительное, тем лучше для него.
- Актеры делятся на исполнителей и на тех, кто может что-то родить. Последних — всего только десять процентов.
- Все эти разговоры, что кино убило театр, — чушь собачья. Немыслимая привилегия театра: приходит живой человек — ему предлагают действо, которое разворачивается только один раз, на его глазах. Вышли два актёра, вынесли коврик — и началось. 50 лет назад Михаил Ромм предрек театру смерть — от кинематографа. Прошло 50 лет — никаких сообщающихся сосудов из театра и кино не вышло. Наоборот, кино попрежнему паразитически употребляет театральных актёров.
- Не надо бояться быть глупым, смешным, нелепым. Человек так устроен, что в нем масса интересного чаще всего остается за кругом нашего внимания. Мы идем по первому слою.
- Я вообще бульдозер. Есть машины «Феррари», «Лексус», «Шевроле», а я — бульдозер. Так что никогда не соскакивал, не увиливал и не сваливал на других.
- Во мне четыре крови: русская, мордовская, украинская и польская… Я себя считаю пролетарием художественного труда. Высокооплачиваемым.
- Существо мужского пола должно обеспечивать прожиточный минимум жене, детям и людям, за которых это существо в ответе. Так, во всяком случае, считали в моей семье в городе Саратове. Вот и всё. 90-е? Ничего страшного тогда не происходило. Я работал: ставил спектакли, зарабатывал деньги за границей. Не переживал, а делал своё дело. Ничего драматического — наоборот даже: в 95-м у меня родился сын Павел.
- Ну у кого сейчас есть гражданская позиция? Моя гражданская позиция — чтобы актеры моего театра социально были защищены много лучше, чем другие. И в открытии новых талантов.
- Сегодня нет героев. Это нормально. Что-то я не шибко помню, чтобы французская революция рождала обилие героев. Всё больше тартюфы или какие-либо такие пакостники, дурачки, вроде Журдена. Сейчас наши главные киногерои — это «менты» и подросшие Гарри Потеры из «Ночного дозора». Моими героями были Соколов из «Судьбы человека», да даже мой мальчишка из «Шумного дня», но как-то все они удивительно далеки находились от юридической сферы и, уж тем более, от охраны общественного порядка. Для меня герои — настоящие, не киношные — просто русские интеллигенты: Лихачев, Солженицын.
- Много ерунды происходит от желания людей понравиться. Синдром Хлестакова: хотите видеть меня таким? Пожалуйста! Этаким? Рад стараться!
- У меня лицо меняется от любого довеска, я мог бы быть и клоуном — потому что я умею смешить людей.
- Не стоит мне, человеку, в том числе с украинскими корнями, рассказывать об особом пути украинской культуры. Она была, есть и будет частью нашего общего достояния. Иначе – растворится и сгинет.
- Театр – это место социального риска. Если актёр не знает этого, не отдаёт себе отчёт, что это так, ему надо уходить из театра. Наверное, каким-то выпускникам актёрских вузов сложно найти работу, но это очень серьёзный сигнал кризиса нашей педагогической практики.
- Время, когда о нас кто-то должен позаботиться, — ушло безвозвратно. Хочешь жить — научись зарабатывать. Ни за что не променяю ни на какую чечевичную похлебку собеса, ни на какой социалистический гарант старости моей — ту свободу, которую получил.
- Сын был маленьким — прихожу поздно, он ждет меня и говорит: «Ты подними меня верх». Делает паузу и добавляет: «Неожиданно».
