Ольга – инфекционист, кстати, очень хороший врач, но далеко не психолог. Она несколько месяцев лечила мою дочь, и за это время слова доброго не сказала. Говорила только цифрами: лейкоцитов столько, а хорошо это или плохо – молчала. Говорила только, что выпишет очередное лекарство, которое стабилизирует.
Разговаривала она со мной очень неохотно, будто я ее заставляла. И не только я одна, все родители, присутствующих здесь детей, пытались с ней поговорить, она отвечала всегда только то, что могла подтвердить документально. Никаких прогнозов, никаких теплых слов: сухо и холодно.
Я долго не могла понять, нравится мне ее подход или нет. С одной стороны, врач она действительно хороший, с другой – это же детское отделение. Но опять же, она лечит детские инфекции, а не истерики взрослых.
Вскоре я стала замечать, что Ольга выглядит уставшей. За маской ее лица не было видно, но ее выдавали глаза. Казалось, будто она совсем недавно плакала. Я перестала приставать к ней с расспросами, дочери стало легче и слава Богу.
Ольга пришла в нашу палату, осмотрела дочь, которая к тому времени уже с аппетитом ела апельсин. Врач подмигнула ей и похвалила, а мне не сказала ничего, я же уже не спрашиваю. В этот же день привезли маленького мальчика, с виду не больше года. Малыш без сознания, в очень тяжелом состоянии.
Ольга села на телефон. Нужно было срочно перевезти ребенка в реанимацию. Везде отказывали, то не было мест, то еще какие-то причины. Рабочий день Ольги заканчивался в 17:00, но она осталась, чтобы наблюдать за малышом.
Ей звонит недовольный муж и напоминает, что пока она смотрит за чужим мальчиком, дома ее ждут двое родных детей. Медсестры недовольно притихли, увидеть врача в такое время они не ожидали, обычно вечером они пили чай, сплетничали и ничего не делали, начальства-то нет.
Я вышла в коридор и услышала разговор мамы мальчика по телефону. Она просила всех помолиться за его здоровье, потом спрашивала, как ей молиться и так далее. Просила даже пойти кого-то в храм и попросить провести службу для ее сына.
Тем же вечером я слышу, как Ольга назначает им лекарства, некоторые из которых нужно покупать самостоятельно. Мама тут же поднимает крик, что она платит налоги и ей должны.
Уставшая Ольга не пытается воззвать к разуму, а просто выходит из палаты и идет в сестринскую. Она звонит мужу и просит его привезти ей лекарства или хотя бы деньги, чтобы она могла купить все необходимое в местной аптеке. Я слышу, как возмущается муж, но потом все же соглашается.
Как только она положила трубку, я подошла и молча дала ей упаковку антибиотиков, которые были нужны ребенку, а в карман халата сунула купюру 500 рублей. Не много, конечно, но лучше так чем просто молиться.
Ночью малышу стало очень плохо. Даже через стену я слышала, как Ольга руководила медсестрами, говорила, что делать, какие препараты колоть и прочее. Я тоже слышу мамашу этого ребенка, которая в очередной раз громко читает молитвы.
Когда я оказалась в больнице вместе с дочерью, мне звонили друзья, знакомые, коллеги, дальние родственники. Все они хотели помочь. От большинства я слышала фразу «мы все вместе будем молиться». Несколько предлагали купить какие-то БАДы, типа вытяжки из акульего плавника и крыльев бабочки. И только пара человек рассказали, в каких больницах хорошие врачи и пообещали помочь с дорогими лекарствами.
Уже не помню, когда, но читала статью, автор которой утверждал, что чем ниже уровень жизни и образования населения, тем больше власти у представителей культа. Я смотрела на маму мальчика и понимала, что если бы не уголовная ответственность, она бы повезла его на службу в храм, но не в больницу.
Я верю в Бога. Я уверенна, что он создал нас и весь мир вокруг. И я точно знаю, что он очень занят. У него нет времени слушать идиотку-мать, которая вместо лечения ребенка возносит руки к небу. Бог дал людям врачей и возможность исцелиться. Как можно так глупо отворачиваться от его дара.
Господь не снизойдет на землю, чтобы отвести тебя в аптеку и не купит лекарства для твоего ребенка. Это только твоя ответственность. А вот потом Он посмотрит, как ты справилась и уже решит, чего ты заслуживаешь.
Ближе к утру мальчику стало лучше, он мирно заснул, как и его мама. Не спала только Ольга. Ей уже поздно ложиться, через полчаса начинается смена. Вскоре она зашла к нам в палату, так же сухо и холодно озвучила результаты очередных анализов.
Я снова ничего не спрашиваю, не до меня сейчас. Дочь выздоравливает и хорошо. Ольга выглядит истощенной, но идет дальше на осмотр. После обеда проснулся мальчик и его мама. Малышу стало значительно лучше. Ольга пошла к ним в палату.
Во время осмотра мама вышла в коридор и снова куда-то позвонила. Я услышала, как она благодарит родственников, которые отмолили ребенка и спасли ему жизнь.
В окно я увидела Ольгу. Она наконец-то шла домой, спустя сутки после начала смены. Она устала и знает, что завтра, послезавтра, через месяц все это повторится. Она снова будет жертвовать собой и семьей ради других людей.
А потом, вместо банальной человеческой благодарности в очередной раз услышит «Отмолили».
