— Я ей сына отдала, а она ещё и ковёр хочет! — жаловалась в учительской мамина коллега. Елена Николавна, тогда — маленькая девочка, сидела рядом, поджидая репетитора французского языка.
Его мне презентовали под соусом «говорить на французском обязана каждая приличная девушка, потом спасибо скажешь».
***
Дамы-преподавательницы поддакивали жалующейся коллеге, но поддакивали грустно. С годами поняла, откуда взялась эта грусть: получив чужого сына — причём не в пользование, а под опеку — женщины осознают, что ковёр…
Получше будет. Как и маменькин разбалованный сын ковёр лежит, но хлеба не просит и ухода требует разве что пропылесосить раз в неделю…
Каждая потенциальная свекровь постигла эту истину, но сына пристроить в добрые и, главное, надёжные руки норовит, а вот с коврами расставаться никак не желает.
Тоскует о славных временах, когда за девкой давали приданое, стараясь побыстрее сбыть с рук — не кормить да не одевать. А нынче девки наглые пошли — ковров требуют, когда им сына отдали.
Я котов пристраиваю. К каждому коту приданое даю — лоток, когтеточку, питание на первое время. Так и тянет написать — а чем мужчина хуже? Почему в приданое сыну ковра жалко? Ну, или двух. Хотя нет, коврами уже не отделаться…
Будем честны. В двадцать первом веке мужей женщины заводят вовсе не для прокорма. Зачем заводят — не спрашивайте, сама не понимаю, хотя дурную эту привычку имела долгое время.
Прокормиться на одну реальную российскую зарплату вдвоём — проблема. На неё и одному — то человеку прожить сложно. Сколько там, без прикрас, сейчас? Двадцать тысяч? Двадцать пять?
В Ярославской области, насколько знаю, сороковник — хорошая зарплата. Пятьдесят — уровень директора магазина, или средненького управленца на предприятии. С бонусами и премиями, может, до семидесяти у них докапает.
Потому в семьях — среднестатистических, опять же, семьях — чаще всего работают двое. Женщина — в две смены, после основной работы впрягаясь в домашнюю, а мужчина — ещё и языком. Рассказывает, как он, герой, жену кормит, иждивенку.
Сам в эти рассказы верит, заботы домашней о себе требует. Даже обоснования под заботу подвели — женщине мол, за счастье на домашних пахать без роздыха, только так женщина реализуется, как женщина!
Не, ребятки, такая реализация… С коврами не нать, и без ковров не нать.
А мужчины со своими мамами до сих пор думают — нать, ибо сокровища…
Меня что сегодня бомбануло-то. Знакомая подкатила, мол, у вас товар, у нас— купец.
У «нас» аж челюсть отвалилась, «мы» вообще ничего подобного не ожидали, «мы» спросили: в своём ли ты уме, тётенька? А тётенька отвечает — в своём, истинно в своём! У меня сын, у тебя дочка — а давай, типа, пожениться поспособствуем, ах какая пара выйдет! Моему остепениться пора, а у тебя девка непристроенная!
Елена Николавна таки в ступор впала: ребёнок пашет, учится, медиком готовится стать, а у тёти — третий год после армии дома сидит. Ещё неделю назад та плакалась: в комнате у мальчика завоняло. Сынок тарелки с недоеденной едой под кровать запихивал.
И вот это сокровище дама предлагает сбагрить МОЕЙ дочери, причём думает, что Я обрадуюсь.
Короче, я в афиге…
